О книге

 Произведения Джеймса Хэдли Чейза отличаются динамизмом повествования, остросюжетностью и тонкостью психологического анализа.

Глава 1

 Под мелким дождем, который освежал покрытый потом лоб, Сэм шел, держа в руке полный мешок денег. Сэм был высоким нескладным негром лет тридцати. Глядя на его плечи грузчика, громадные руки, никто бы не предположил, что он пуглив, как мышь. Черные глаза боязливо осматривали окрестности, и его мучила мысль о том, что в старом мешке находится около шестидесяти тысяч долларов и что все знают об этом.

 Каждую пятницу в одно и то же время он совершал один и тот же маршрут, который занимал у него обычно четыре часа. Он получал выручку в кафе, журнальных киосках. Переходя от двери к двери, Сэм обливался потом от страха, думая, что какой-нибудь кретин убьет его, чтобы захватить деньги. Он ходил этим маршрутом уже 500 раз и, хотя ничего за это время не произошло, не мог освободиться от терзавшего его страха. Он не прекращал повторять про себя, что если ничего не случится в эту пятницу, то в следующую тем более ничего не произойдет. За десять лет работы у Массино Сэм никак не мог приучить себя к мысли о могуществе своего патрона. Он не верил в то, что один человек может безраздельно властвовать над городом с населением в полмиллиона, как и в то, что какой-нибудь тип не осмелится украсть у него мешок. Сэм всегда повторял про себя, что страхи напрасны, поскольку его всегда сопровождает Джонни, лучший телохранитель Массино.

 — В случае неприятностей, Сэм, — рекомендовал ему Джонни, — ты бросайся на мешок, а уж я займусь остальным.

 Этот совет вовсе не успокаивал Сэма. Сам факт, что Джонни допускал возможность неприятностей, вызывал у него тошноту. «Ну, во всяком случае, думал он, — защита Джонни все же лучше, чем никакой защиты».

 Уже в течение десяти лет Джонни и Сэм выполняли роль инкассаторов Массино. Сэм взялся за эту работу в возрасте 20 лет, потому что она хорошо оплачивалась. Его нервы тогда были в значительно лучшем состоянии, чем теперь, и потом, несмотря на страх, он был горд, что Массино взял его на работу, так как это означало полное доверие патрона. Ну, может, это было и не совсем так, поскольку Джонни не отходил от него ни на шаг, и, чтобы исключить возможность злоупотреблений с их стороны, действовал особый порядок: Сэм получал запечатанный конверт с деньгами, а Джонни — другой конверт с листком, на котором была проставлена сумма. И только возвратившись в резиденцию Массино и присутствуя при подсчете выручки, они узнавали окончательную сумму. И эта сумма увеличивалась год от года, достигнув в прошлую пятницу волнующей Сэма цифры в 63 тысячи долларов. «И все же, несмотря на безупречную репутацию Массино и снайперские таланты Джонни, в конце концов какой-нибудь тип обязательно попытается отхватить кусок», — думал Сэм, шагая по тротуару. Он с беспокойством оглянулся вокруг. Улица кишела людьми, которые наталкивались на него, улыбались и называли по имени. Большущий черный парень, почти такой же здоровый, как и Сэм, закричал ему с порога:

 — Будь осторожен, Сэмми, дружище! Не потеряй свой мешок! Там внутри много денег!

 Толпа расхохоталась, а Сэм ускорил шаг. Им осталось зайти только в одно место, прежде чем вернуться в старый город, где Сэм наконец сможет расслабиться.

 Зеваки глазели, как неразлучная парочка заходит к Солли Джекобо, букмекеру. Солли, толстяк с громадным животом, уже приготовил конверт.

 — Неделя была неплохой, — заявил он, — но предупреди мистера Джо, что следующая будет еще лучше — пятница, 29 февраля. Все городские простофили захотят попытать счастья. Что и говорить, тебе понадобится помощь, чтобы унести деньги. Хоть ты и здоровяк, но все не унесешь.

 Плечи Сэма расслабились, так как он уже засунул конверт в мешок. Солли протянул Джонни другой:

 — Послушай, Джонни, может быть, в следующую пятницу следует увеличить охрану. Замолви словечко мистеру Джо.

 Джонни молча кивнул и направился вслед за Сэмом. Они подошли к машине, и Сэм с облегчением плюхнулся на пассажирское место. Наручники, которые охватывали запястье, натерли кожу. Еще одна причина для страха — это обязательство быть прикованным к мешку. Он как-то раз прочитал в журнале, что банковскому инкассатору один тип отрубил кисть ножом, чтобы забрать мешок. Боже мой, оказаться безруким!

 Джонни уселся за руль и завел мотор. Сэм посмотрел на него. Ему показалось, что Джонни чем-то озабочен. Последние две недели он был еще более молчаливым, чем обычно. Да, Сэм был уверен, что Джонни чем-то обеспокоен, и испытывал сожаление, так как ему нравился этот коренастый брюнет с густыми волосами, в которых уже появилась седина, карими, глубоко посаженными глазами и энергичным ртом.

 Сэм знал, что Биандо был тверд как камень и очень силен. Он никогда не забудет, как Джонни расправился с одним бездельником, который искал ссоры. В тот день они пили вместе в одном из баров в центре города, когда появился этот бездельник, раза в два выше Джонни, и заявил скрипучим голосом, что не будет пить в заведении, в котором околачивается негр.

 — Тогда иди и пей в другом месте, — сдержанно заметил Джонни.

 Он выражался всегда спокойно и никогда не повышал голоса. Именно это Сэм ценил в нем больше всего. Тот человек поднял руку на Сэма. Бедняжка задрожал от страха, но так как Джонни находился посередине, удар пришелся в него. Сэму эта оплеуха показалась кошмарной, но Джонни даже не пошатнулся, но в следующее мгновение бездельник получил удар в челюсть и упал на пол. Сэм даже не заметил удара, настолько он был стремителен. Он увидел только результат. Да, Джонни был тверд как камень, нос Сэмом себя вел очень мягко. Он был весьма неразговорчив. Работая с ним почти десять лет, Сэм практически ничего не знал о нем, за исключением того, что Джонни — телохранитель Массино, холостяк, средних лет, живет в двухкомнатной квартире и Массино его очень ценит. Каждый раз, когда у Сэма появлялись заботы или неприятности с женщинами или если его младший брат куда-нибудь влипал, он доверял разбирательство этих дел Джонни.

 И тот своим спокойным голосом всегда поднимал ему настроение и разрешал все проблемы. В то время, когда они начинали работать вместе, Джонни был более разговорчив. Как-то тот сказал одну вещь Сэму, о которой он никогда не забывал.

 — Послушай, Сэмми, это дело принесет тебе немало денег, но не думай, что это бесконечно. Каждую неделю откладывай по десять долларов, понятно? Каждый раз, когда ты получаешь десять долларов, один откладывай и никогда его не трогай. Через несколько лет ты сможешь скопить небольшую сумму. И может быть, наступит день, когда ты сам захочешь бросить эту работу.

 Сэм последовал мудрому совету и купил стальную шкатулку. Каждую неделю, после зарплаты, он откладывал десять долларов из своих доходов в шкатулку, которую прятал под кровать. Иногда он брал деньги из своих сбережений, например, когда брату понадобилось пять сотен, чтобы избежать тюрьмы, затем, когда Шу нужно было сделать аборт, и это стоило дорого. Но год от года деньги накапливались, и в последний раз, пересчитав содержимое шкатулки, Сэм был удивлен, обнаружив там три тысячи долларов. Шкатулка средних размеров была доверху забита десятидолларовыми банкнотами, и Сэм начал подумывать о покупке второй. Так как в последнее время Джонни был какой-то странный, Сэм не осмеливался спросить у него совета. Явно у Джонни были свои заботы, и он не хотел приставать к нему еще и со своими. Он решил немного подождать. Все это должно закончиться, и Джонни снова будет такой, как и прежде.

 Они молча доехали до конторы Массино и вошли в его кабинет, который представлял собой большую комнату, меблированную громадным рабочим столом. Несколько стульев и сейф дополняли обстановку. Массино был сторонником скромности в профессиональном плане, что не мешало ему быть пламенным поклонником роскоши в личной жизни и стать владельцем «роллс-ройса», а также частного шестнадцатикомнатного отеля в шикарном районе, яхты и виллы в Майами.

 Когда Джонни и Сэм вошли в кабинет, Массино сидел за столом.

 Тони Капелло, один из телохранителей, маленький, худой, со змеиными глазками, такими же настороженными, как и у Джонни стоял, прислонясь к стене. На стуле сидел Эрни Лоссини, другой телохранитель, и ковырял в зубах. Он был жирный, тяжелый, со шрамом от удара ножом, изуродовавшим его левую щеку.

 Сэм пересек комнату и положил мешок на письменный стол перед Массино, с улыбкой смотревшим на него.

 Массино было лет сорок пять, крепко скроен, среднего роста, с широкими плечами без шеи, торчащим носом, маленькими усами и серыми ледяными глазами. Своим видом он пугал мужчин и интриговал женщин.

 Массино очень любил женщин и, несмотря на то что был толст, все же был очень силен. Ему случилось как-то померяться силой с одним типом из своей банды, и после этого парень два или три месяца работал только на лекарства так отделал его Массино.

 — Ничего не случилось, Сэмми? — спросил Массино. Его маленькие серые глазки уставились и на Джонни, который отрицательно покачал головой. Хорошо… поищите Энди.

 Но Энди Лукас, бухгалтер Массино, уже появился на пороге. Маленький, худой, невзрачный, пожилой, но мозг у него работал, как вычислительная машина. Пятнадцать лет назад он отсидел за мошенничество, и, когда вышел из тюрьмы, Массино, зная его способности, нанял для управления своей финансовой империей. Этот выбор оказался удачным, так как в бухгалтерии Энди чувствовал себя как рыба в воде и был самым крупным специалистом в этой области. Энди открыл наручники на влажном запястье Сэма и затем, придвинув стул, начал пересчитывать выручку под наблюдением Массино, жующего сигару.

 Сэм и Джонни отошли в сторону и ждали. Общая сумма ставок превышала 65 тысяч долларов. Энди снова высыпал деньги в мешок и, кивнув головой Массино, понес его в свой кабинет, где и запер в старый допотопный сейф.

 — Ну что ж, хорошо, — сказал Массино, глядя на них. — Можете идти. И не беспокоить меня до следующей пятницы. Вы знаете, какое это будет число? — его маленькие глазки уставились на Джонни.

 — Двадцать девятое.

 Массино кивнул головой:

 — Верно. Счастливый день в високосный год. На мой взгляд, сумма сборов должна быть около ста пятидесяти тысяч долларов. Солли тоже так думает.

 — Да.

 Массино бросил потухшую сигару в корзину для бумаг.

 — Значит… Эрни и Джонни будут вас сопровождать. На фликов не обращайте внимания. Я шепну начальнику полиции, и, если вам придется остановиться в неположенном месте, они будут смотреть в другую сторону. Сто пятьдесят тысяч это большая сумма денег, и вполне вероятно, что какой-нибудь сумасшедший захочет попытать счастья, — он посмотрел на Сэма. — Не бойся. Тебя защитят. Не надо так дрожать.

 Сэм скривился.

 — Я не дрожу, патрон, — солгал он. — Все, что вы мне говорите, я делаю.

 — Пошли, Сэмми, — сказал Джонни, — выпьем бутылочку.

 Выпивка после работы стала традицией. Сэм шел за Джонни и успокаивался по мере того, как они приближались к бару Фредди. Они вошли в приветливый полумрак, забрались на табуреты и заказали две бутылки. Выпили по стаканчику, потом налили снова. Сэм взглянул на Джонни и решился:

 — Мистер Джонни… — он сделал паузу и посмотрел на жесткое, непроницаемое лицо. — Извините меня, но… у вас неприятности? Вы очень задумчивы последнее время. Если бы я смог сделать что-нибудь для вас… — он замолк, опасаясь совершить промах.

 Джонни бросил на него взгляд и улыбнулся. Он улыбался нечасто, но, когда это происходило, Сэм чувствовал себя счастливым.

 — Нет, ничего особенного, — он пожал плечами. — Я, должно быть, старею. Но все-таки спасибо, Сэмми.

 Он вытащил пачку сигарет и выбросил одну в направлении Сэма, потом дал ему прикурить.

 — Однако мы ведем свинскую жизнь, не так ли? Никакого будущего на этой работе, — он выпустил через нос клуб дыма. — И что ты об этом думаешь, Сэмми?

 Сэм заерзал на табурете:

 — Эта работа хорошо оплачивается, мистер Джонни. Я боюсь, но она чертовски хорошо оплачивается. А что я могу еще делать?

 Джонни внимательно посмотрел на него и согласился.

 — Это верно… что ты бы мог еще делать. Ты откладываешь деньги?

 Лицо Сэма просветлело.

 — Я последовал вашему полезному совету, мистер Джонни. Один доллар из десяти, как вы мне и сказали, и сейчас у меня три тысячи долларов в шкатулке под кроватью.

 Его улыбка исчезла. Наступила тишина.

 — Я не знаю, что с ними делать. Джонни вздохнул:

 — И ты запрятал свои деньги под кровать?

 — А куда же мне их еще девать?

 — В банк, простофиля.

 — Я не доверяю банкам, мистер Джонни, — серьезно сказал Сэм. — Они все для белых. Деньгам моим лучше под кроватью. Мне кажется, нужно купить еще одну шкатулку.

 Джонни пожал плечами и закончил свою бутылку. У него не было времени на решение глупых проблем Сэма. Своих и так было больше чем достаточно.

 — Поступай, как хочешь, — он соскользнул с табуретки, — Ну, ладно, до следующей пятницы, Сэмми.

 — Вы думаете, что будет скандал? — со страхом спросил Сэм, провожая Джонни на улицу, где все еще шел дождь. В его больших черных глазах был ужас.

 Джонни улыбнулся:

 — Не бойся ничего. Тони и я будем тебя сопровождать. Все пройдет хорошо.

 Сэм посмотрел, как Джонни уселся в машину и уехал, а потом пошел по улице в направлении своего дома. «Пятница еще не скоро, — думал он. — Сто пятьдесят тысяч долларов. Существуют же такие деньги!»

* * *

 Джонни Биандо открыл дверь своей квартиры и вошел. Остановившись на пороге, он осмотрелся. Здесь он жил уже восемь лет. Квартира не была шикарной, но это его не волновало. Обстановка выглядела, может, и убогой, но удобной. В комнате стояли два потертых кресла, диван, телевизор, стол, на полу лежал ковер. В глубине комнаты находилась дверь, ведущая в маленькую, но вполне уютную спальню, в которой помещались двуспальная кровать, тумбочка и платяной шкаф. За спальней находился душ и туалет.

 Джонни снял пиджак и развязал галстук. Освободился от своего пистолета 38-го калибра, затем подтянул кресло и уселся. Уличный шум проникал в комнату, но он не обращал на него внимания. Джонни зажег сигару и с отсутствующим видом уставился на здание напротив. Сэм не ошибался, предполагая, что его что-то беспокоит. Уже восемь месяцев, как у него появилась одна идея. Она возникла в день его сорокалетия. Он отпраздновал эту дату со своей подружкой Мелани Карелли и после того, как она уснула, в темноте размышлял над прошлым и попытался представить себе будущее. Сорок лет! Половина дороги… При условии, конечно, что не произойдет несчастного случая, он не заболеет или его не убьют. Сорок лет! Половина дороги позади. Он вспомнил прошедшие годы. Прежде всего он подумал о матери, совершенно безграмотной, которая убила себя работой. Его отец умел читать, но не умел писать и всю жизнь проработал на консервном заводе. Они были итальянскими эмигрантами, честными и бедными. Обожали сына и мечтали о блестящем будущем для него. Умирая, мать передала ему единственную ценную вещь в семье: серебряную медаль с изображением Святого Христофора, которая наследовалась из поколения в поколение на протяжении более ста лет. «Это единственная вещь, которую я могу оставить тебе, Джонни, сказала она. — Возьми эту медаль и не расставайся с ней никогда. Пока она у тебя, ничего серьезного не случится. Никогда не забывай об этом».

 Будучи суеверным, он носил эту медаль постоянно. И с ним, действительно, не случалось ничего серьезного. Не отводя глаз от окна, он засунул руку под рубашку и прикоснулся к ней. Даже рядом с Мелани, крепко спящей, он думал о тех годах, которые провел после смерти матери.

 Из-за бесконечных упреков отца он вынужден был покинуть дом, едва ему исполнилось 17 лет. Он нашел место служащего в Джексонвилле, где и познакомился с молодыми мошенниками. Он объединился с Фредди и Чиано, неудавшимся жуликом. Вместе они совершили несколько краж, главным образом на станциях техобслуживания, пока их не поймала полиция.

 Джонни получил два года тюрьмы, и это решило его судьбу. Вышел он с твердой уверенностью, что больше туда не попадет. В течение двух лет он занимался вооруженным грабежом в одиночку. Это не приносило ему большого дохода, но он жил, ожидая удачи. Потом он снова встретил Чиано, который работал на Массино, главаря банды. Чиано представил его шефу, и тот, проверив Джонни в деле, взял к себе. Ему нужен был молодой человек, умеющий так ловко обращаться с оружием, чтобы быть телохранителем.

 Джонни практически не был знаком с пистолетами. Для своих грабежей он пользовался игрушечным пластмассовым. Массино дал ему несколько уроков, и через три месяца Джонни стал настоящим снайпером и трижды спасал своего шефа от неминуемой смерти. Вот уже двадцать лет он работает на Массино. Больше ему не пришлось никого убивать, так как шеф все дело прибрал к своим рукам. Массино контролирует не только синдикат, но и подпольные игорные дома, и никто не может ему противостоять. Джонни уже не телохранитель. Ему поручено сопровождать Сэма, когда негр собирает выручку. Массино хотел иметь молодых телохранителей, так как в возрасте свыше 35 лет человек становится слишком медлительным для такой работы.

 Лежа в темноте рядом с Мелани, Джонни думал обо всем этом. Потом его мысли обратились к будущему. Сорок лет! Если он не предпримет что-нибудь стоящее, будет поздно. Через два-три года Массино посчитает, что он уже слишком стар, чтобы защищать Сэма. И что потом?.. Никаких торжественных проводов не будет… Это наверняка. Ему предложат какую-нибудь канцелярскую работу, и ему ничего не останется, как согласиться. Он никогда не откладывал денег. Он горько усмехнулся, вспомнив о совете, который дал Сэму. Деньги всегда текли у него между пальцев. Они уходили так же быстро, как и приходили, и он знал, что в тот день, когда Массино выбросит его на улицу, у него не будет средств, чтобы осуществить свою мечту, а его мечтой было стать владельцем шхуны.

 Когда он был подростком, то проводил все свои свободные часы в порту, где стояли яхты и шлюпки рыбаков. Море всегда его влекло к себе и продолжало привлекать и сейчас. В детстве, вместо того чтобы быть в школе, он крутился возле шхуны. Для него неважно, какая была работа, тяжелая или плохо оплачиваемая, лишь бы ему позволили подняться на борт. Он мыл палубу, натирал металлические части всего за несколько центов. Никогда он не забывал этот период своего детства — лучший в жизни.

 Вытянувшись в темноте, он еще раз испытал желание увидеть море, но уже не как мальчишка, который за несколько центов работал до изнеможения. Он хотел вернуться в море на собственной шхуне, метров десять длиной, с плавными обводами корпуса, на которой будет ловить рыбу в открытом море. Он станет капитаном. На шхуне будет экипаж только из одного человека, какого-нибудь парня вроде Сэма, а может быть, и самого Сэма. Шхуна его мечты стоит дорого. Кроме того, нужно приобрести снасти и иметь деньги для первых эксплуатационных трат. По его мнению, на все это уйдет, по крайней мере, 50 тысяч долларов. Он подумал, что совсем сходит с ума, мечтая о таких деньгах. Настойчивая мечта иметь собственную шхуну, чувствовать, как тебя качают волны, не переставала его волновать и будет волновать всегда. Мечта, которая могла бы стать реальностью, достань Джонни нужную сумму денег.

 Полгода назад у него в голове зародилась идея. Сначала он ее сразу же отверг и засуетился, как человек, почувствовавший первый признак мигрени. Но идея засела крепко и не давала покоя. Наконец он пришел к выводу, что, раз идея появилась, почему бы не поразмыслить над ней? Это же никому не повредит, не так ли? И когда он начал над ней размышлять, то в первый раз понял недостаток одиночества. Как было бы приятно обсудить эту идею с кем-нибудь. Но у него никого не было. Никого, кому бы он мог довериться. Разве можно говорить об этом с единственным другом Сэмом, негром? И чем Мелани может помочь, если он доверится ей и расскажет о своих планах? Перспектива жить на море в шхуне ее ужаснет. Она подумает, что он сошел с ума. Даже если бы его мать была еще жива, он не смог бы и ей рассказать об этом. Что касается отца, то он был слишком туп, чтобы с ним можно было говорить о каком-нибудь деле. Он долго обдумывал свой план, пока не пришел к выводу, что следует попробовать реализовать его. Вот и сейчас, уставясь в окно, он в очередной раз думал о нем.

 Его идея заключалась в том, чтобы украсть деньги за лотерейные ставки, но, чтобы оправдать неизбежный риск, следовало терпеливо ждать того дня, когда добыча будет особенно велика. По опыту Джонни знал, что время от времени так бывает. И вот этот день пришел. 29 февраля. Кусок в 150 тысяч — хороший кусок.

 «Если тебе когда-нибудь суждено купить шхуну, — рассуждал сам с собой Джонни, — то 29 февраля — это именно тот день, тот самый, единственный день. С такой суммой ты сможешь купить хорошее судно, и тебе останется еще довольно много, на что сможешь жить, если идея с рыбной ловлей потерпит фиаско. С такой кучей денег, при условии бережливости, ты смог бы прожить до конца дней, имея шхуну, море и никаких забот в голове, — продолжал он размышлять дальше. — В пятницу, 29 февраля, ты приступишь к делу и утащишь эти деньги у Массино. Ты об этом достаточно думал, и у тебя есть план. Ты даже снял отпечатки ключа от сейфа Энди. Даже пошел дальше и изготовил дубликат ключа, зная, что он откроет сейф. Первый раз два года тюрьмы сослужили тебе службу. Ты там научился кое-чему полезному и, между прочим, снимать отпечатки ключей и изготавливать с них дубликаты». Он вспомнил, как снимал отпечатки, и мелкие капли пота выступили у него на лбу при мысли о риске, которому он себя подвергал.

 Сейф представлял собой громадную кучу металла и стоял как раз напротив двери в маленьком кабинете Энди. Он принадлежал еще деду Массино. Не один раз Джонни слышал, как Энди жаловался на сейф.

 — Вам нужно что-нибудь посовременнее, — говорил Энди. — Четырехлетний ребенок может открыть этот дурацкий сейф. Почему вы не позволяете его выбросить и купить более современную модель?

 Джонни даже слышал ответ Массино:

 — Этот сейф принадлежал моему деду. То, что было хорошо для него, вполне устраивает и меня. Я скажу вам одну вещь: этот сейф — символ моего могущества. Никто в городе не осмелится к нему прикоснуться, за исключением вас и меня. Вы каждую пятницу кладете туда деньги, и все жители города убеждены, что деньги на месте, потому что они знают, что никто не посмеет прикоснуться к вещи, которая принадлежит мне. Этот сейф — мера моей власти. И поверьте, моя власть большая!

 Но Энди снова возвращался к тому же.

 — Я хорошо знаю, мистер Джо, — терпеливо объяснял он. — Но предположим, что какой-то мерзавец приехал из другого города и не сможет противостоять своему желанию попытать счастья. Зачем нам рисковать?

 Массино испепелил Энди взглядом.

 — Если кто-то взломает этот сейф, — заявил он, — я его тут же поймаю. Он не уйдет далеко. Придется ему заранее побеспокоиться о собственных похоронах. Но никто не рискнет этого сделать. Нет людей настолько глупых, чтобы прикоснуться к вещи, принадлежащей мне.

 Но Массино имел привычку подстраховывать себя. Он всегда это делал и извлекал из этого выгоду. Что касается денег, то, заперев их в пятницу, он оставлял Бени Бьянко с сейфом в кабинете Энди. Бен был не очень силен. В свое время он был надеждой ринга в полусреднем весе, но далеко не пошел. У него был суровый вид, несравненно более суровый, чем он был на самом деле. Но это было неважно. Бени не дорого стоил. Он не разорял Массино, а на горожан производили нужное впечатление бритая голова, злой язык и манера сплевывать на тротуар. Они верили, что он настоящий мужчина. А это вполне устраивало Массино. Джонни знал все это. Вскрытие сейфа и нейтрализация Бени не представляли трудностей. Он вспомнил слова Массино: «Нет людей настолько глупых, чтобы прикоснуться к вещи, принадлежащей мне». Но Джонни прикоснется кое к чему, что принадлежало Массино. Потому что он сошел с ума? Нет. Его заставит сделать это жажда денег, запах моря и мечта о собственной шхуне. И все это произвело переворот у него в голове Гробовщик? Он ему не понадобится, если он не совершил ошибки при составлении собственного плана.

 Большой сейф оставался пустым всю неделю. Им пользовались только в пятницу. К тому же у него не было никаких секретных запоров, просто большой замок. Джонни, проходя мимо кабинета Энди, вскоре узнал, что ключ часто оставался прямо в замочной скважине. В пятницу, когда деньги запирались в сейфе, Энди уносил ключ домой. Трижды после полуночи Джонни проникал в здание, поднимался в кабинет и, открывая дверь с помощью отмычки, искал ключ. Третья попытка была успешной. Однажды ночью он нашел ключ в сейфе. У него была мастика, и снять отпечатки не составило труда. Никто не имел права заходить в кабинет Энди. Те, кому с ним нужно было переговорить, останавливались на пороге, но никогда не переступали его. Единственное исключение делалось для Бени, когда бывший боксер охранял сейф с пятницы на субботу. И тогда Энди приводил все свои дела в порядок, закрывал все шкафы и сам вел себя так, словно боялся вторжения варваров в свое святилище.

 Три ночи понадобилось Джонни для изготовления ключа, и после этого он вернулся в кабинет Энди. Несколько движений напильником — и ключ стал открывать. Взять деньги будет просто. Нейтрализовать Бени тоже несложно. Самым важным было то, что произойдет, когда Массино обнаружит пропажу. Джонни считал, что единственная возможность выкрутиться — это помешать Массино обнаружить вора. Если Массино узнает, кто вор, то у того не будет никаких шансов остаться в живых. Массино был связан с мафией, которой он ежегодно «отстегивал» часть своих доходов. У него было достаточно людей, чтобы прочесать город, но, если он сообразит, что вор уже скрылся, он обратится к мафии и введет ее в курс дела. Вся организация будет приведена в боевую готовность, и уже никто не сможет выкрутиться, обворовав мафию или одного из ее друзей. Это вопрос принципа. Нет ни одного города во всей стране, где бы похититель чувствовал себя в безопасности.

 Джонни знал это, и его план заключался в проведении операции таким образом, чтобы никто не смог заподозрить виновного. Он очень долго думал над этим, прекрасно понимая, что его будущее и жизнь зависят от этого. Схватив деньги, он бросится на автовокзал на другой стороне улицы и спрячет их в автоматический ящик для хранения багажа. Деньги, думал он, полежат там до того времени, пока все не успокоится. По всей видимости, три-четыре недели. Потом, когда Массино придет к убеждению, что похититель скрылся, Джонни перепрячет их в банковский сейф. Он предпочел бы положить сразу же, но его алиби зависело от того, с какой скоростью он будет действовать. Автовокзал был расположен как раз напротив бюро Массино. Джонни понадобится всего несколько минут, чтобы получить деньги и спрятать их в камере хранения. Потом он моментально вернется к Мелани. Банк находится на другом конце города, да и будет закрыт в этот час. Вся операция требовала терпения. Когда деньги окажутся в банке, ему придется выждать три или четыре года, но он подождет, зная, что его терпение будет вознаграждено. Потом он покинет город, устроится во Флориде, купит шхуну, и сбудется его мечта. Теперь полиция… Джонни знал, что полицию предупредят сразу же по обнаружении кражи. Она тщательно проверит кабинет Энди и сейф. Они будут искать отпечатки. Но это его не беспокоило. Он наденет перчатки, и у него будет твердое алиби. В ночь похищения он будет вместе с Мелани и его машина будет стоять у ее дома. Он знал, что может на нее рассчитывать. Она поклянется, что Джонни не покидал ее ни на минуту. Обнаружив, что сейф был открыт с помощью ключа, Массино заподозрит Энди, и полиция наверняка обвинит его, единственного обладателя ключа, и к тому же судимого. Может быть, Энди и удастся оправдаться, но, понимая случившееся, Массино будет подозревать и других членов банды. Он поймет, что это ограбление не могло быть выполнено посторонними, так как у них не было доступа к сейфу. На Массино работает две сотни людей, которые постоянно входят и выходят из его конторы. Последним, кого он заподозрит, будет дружественный и верный Джонни, уже трижды спасавший ему жизнь, всегда послушный и всегда выполняющий его приказы. Сидя перед окном, Джонни несколько раз перебирал в уме детали плана, не находя никаких неувязок, и тем не менее чувствовал себя неуверенно. Ему казалось, что он слышит твердый и бесстрастный голос Массино: «Нет людей настолько глупых, чтобы прикоснуться к вещи, принадлежащей мне». «Но почему бы не найтись такому умнику, который попытается сделать это?» — думал Джонни, просовывая руку под рубашку и дотрагиваясь до медали Святого Христофора, что висела у него на груди.