Глава 1

 Я увидел его через застекленную перегородку сразу же, как только он вошел в контору. Высокий, сухощавый, лет сорока, он был одет в великолепный костюм из легкой светлой ткани, над которым, вероятно, потрудился очень хороший портной. Глядя на его утонченное загорелое лицо, я решил, что это известный киноактер, так как ни один режиссер, по-моему, не смог бы пройти мимо него.

 Навстречу ему, с обаятельной и многообещающей улыбкой, поднялась моя помощница Сью Дуглас. Еще ни один мужчина не оставался равнодушным к ней.

 Когда я смотрел на эту стройную, очаровательную и такую мягкую в обращении девушку, мне невольно приходила мысль о медвежонке коала, которого так и хочется погладить по мягкой, пушистой шерстке.

 И вот я наблюдал первый случай, когда ее улыбка не произвела никакого впечатления. Реакция его была такая же, как если бы, например, он увидел муху, попавшую в его бокал с мартини. Под его недружелюбным взглядом ее улыбка сразу же увяла. Он осмотрелся и, наконец, заметил меня.

 Некоторое время мы изучали друг друга через перегородку Затем, как бы решившись, он обошел стороной растерявшуюся Сью, открыл дверь кабинета и вошел.

 – Вы руководите конторой? – спросил он.

 Я сразу же понял, что передо мной англичанин, окончивший Итон или Кембридж. За те шесть месяцев, проведенных в Англии, я безошибочно научился определять манеры и произношение представителей различных социальных групп страны.

 – Вы не ошиблись. – Я встал и, приветливо улыбнувшись ему, представился:

 – Клей Верди. Я к вашим услугам.

 Брезгливо оглядев предложенный ему стул, как бы боясь испачкать об него свой роскошный костюм, он, наконец, уселся.

 – Ваше бюро, по-видимому, открылось недавно? – проговорил он, критически оглядывая помещение.

 – Да, всего лишь шесть дней, мистер..?

 Он слегка нахмурился и недоуменно пожал плечами, удивляясь, что я не знал его.

 – Мое имя Верной Дайер. Похоже, что вы меня не знаете Здесь меня знают все. Вы, по-видимому, совсем недавно в Парадиз-Сити?

 – Да, я из Бостона, мистер Дайер.

 – Я полагал, что таким бюро, вроде вашего, должен руководить местный житель.

 Я оставил его замечание без внимания.

 – Итак, чем я могу быть вам полезен?

 – Вас здесь всего лишь двое?

 – К сожалению, отель не смог выделить для нашего бюро большего помещения.

 Да к тому же мы прекрасно управляемся и вдвоем.

 – Я просто не представлял себе этого, когда шел к вам. «Америкэн Экспресс», конкурирующая с вами контора, имеет штат в пятнадцать человек.

 – У них свое помещение, а нам пока приходится ютиться в отеле «Спениш Бэй».

 – Все это меня не интересует, – возразил он резко. – Меня интересует бюро путешествий, которое производит обслуживание по высшему классу.

 – В таком случае, мистер Дайер, вы не ошиблись адресом. Вы получите здесь все, что вам надо. Мы не занимаемся ни перепиской, ни оформлением. Этим занимается наше главное агентство в Майами. Они оформляют билеты, туристские чеки, высылают проспекты и так далее. Мы же только принимаем заявки, даем информацию, рекомендации и советы. Например, вам надо лететь в Нью-Йорк. Мы ознакомим вас с расписанием рейсов, закажем любые билеты, которые вам могут вручить либо здесь, либо непосредственно в аэропорту Майами, поможем в выборе маршрута, дадим любой совет. Все по высшему классу с максимальным комфортом.

 Приняв, видимо, все это к сведению, он перекинул ногу за ногу и, подумав немного, наконец, сказал:

 – Я надеюсь, вы знаете, кто такой мистер Генри Видаль?

 Он и его высокомерие уже начали мне надоедать.

 – Генри Видаль? Боюсь, что не знаю. До Бостона пока что его слава еще не долетела. Да и здесь я ничего о нем не слышал.

 Он замолчал, решив, что я, возможно, подшучиваю над ним, но затем продолжал:

 – Мистер Видаль – самый важный и влиятельный человек во Флориде.

 – О, это, конечно, ставит его выше Кеннеди, Никсона и покойного Гарри Трумена, – ответил я спокойно. – Прошу прощения за свое невежество.

 Два маленьких красных пятна появились на его щеках, а в голосе появился металл.

 – Вы что, издеваетесь надо мной?

 – Извините меня, если вам так показалось. Я этого вовсе не хотел. Итак, чем же я все-таки могу быть вам полезен?

 Поколебавшись немного, он, наконец, стал излагать суть дела.

 – Я веду все дела мистера Видаля. Он решил перевести свой счет из «Америкэн Экспресс» в ваше агентство. Мы решили, что ваше бюро действует более оперативно, чем они. Мы, я надеюсь, не ошиблись?

 – С удовольствием сделаю все возможное для мистера Видаля.

 Он продолжал изучать меня.

 – Вы, возможно, думаете, что мы незначительные клиенты, мистер Берди?

 Наконец-то он вспомнил мое имя.

 – Это нам безразлично, мистер Дайер. Мы обслуживаем всех.

 Той же брезгливой гримасой, которой он вначале одарил Сью, мистер Дайер осчастливил теперь и меня.

 – Я надеюсь, что это так. Будем считать, что мы договорились. Откройте счет на фирму «Видаль Энтерпрайз». Все переводы я буду делать лично от имени мистера Видаля.

 – Не скажете ли мне, на какую сумму вы хотели бы получить кредит и на какой срок?

 – Мы только что закрыли свой счет в «Америкэн Экспресс», с которым поддерживали деловой контакт в течение шести месяцев. Общая сумма услуг, представленных нам, составила сто тридцать тысяч долларов.

 Я уставился на него, не веря своим ушам.

 – Вы хотите сказать, что, скажем, за год вы можете за услуги перевести нам двести тысяч долларов? – спросил я.

 – Именно, а может быть и больше. Ваши услуги – наши деньги. У нас большие расходы по статье деловых поездок и просто путешествий.

 Я с трудом сдерживал дыхание. Такой кусок нельзя было упускать.

 – Вы хотите оформить договор на полгода?

 – Да, обычно мы поступаем именно так.

 Я, конечно, не знал, как будут реагировать на это в главной конторе агентства, но если в «Америкэн Экспресс» мистеру Генри Видалю открывали кредит в сто тридцать тысяч долларов на полгода, то я не видел причин для отказа от стороны нашего «Америкэн Трэвл Сервис».

 – Я постараюсь сделать все как можно лучше, – сказал я. – Конечно, есть некоторые формальности…

 – Я понимаю. – Он вынул из кожаного бумажника сложенный лист бумаги. Здесь все необходимые детали и инструкции: адрес мистера Видаля, имя и адрес его поверенного, имена и адреса его банкиров и маклеров. Здесь все в порядке. Для начала попрошу вас выслать нам расписания авиарейсов в Токио, Иоганесбург и Гонконг на следующую неделю. Каждым рейсом отправятся по два пассажира. Все должно быть по высшему классу. В аэропортах назначения их должны ожидать персональные машины с шоферами высшего класса. Срок обслуживания шесть дней. Отели только люкс также на шесть дней и с обслуживанием только по высшему разряду. Как только составите смету, получите дальнейшие указания. Всю отчетность пересылайте на мое имя в резиденцию мистера Видаля. Все поняли?

 Я понял все.

 Он поднялся и, не протянув на прощание руки, пробормотал что-то, вроде «до свидания», проплыл мимо Сью, даже не взглянув на нее. Я проводил его глазами, пока он не закрыл дверь, а затем позвал Сью.

 – Кто этот надменный тип? – спросила она.

 – Это Верной Дайер. Теперь мы его часто будем видеть.

 Я вкратце объяснил ей ситуацию. Глаза ее заметно округлились.

 – Двести тысяч долларов в год?

 – Он так сказал.

 Я записал в блокноте все, о чем говорил Дайер, затем вырвал листок и передал ей.

 – Подсчитай сумму за услуги и подготовь все, что нужно к следующей неделе.

 Кивнув головой, она вернулась к себе. Я посмотрел на часы. Было 12.35.

 Набрав номер «Америкэн Экспресс», я попросил к телефону управляющего местным отделением бюро – Джо Харкенса. Мы уже встречались раньше и неплохо относились друг к другу, хотя и конкурировали.

 – Хэлло, Джо! Это Клей. Я хочу пригласить тебя на ленч к Джонсону!

 – Догадываюсь о цели твоего приглашения и должен тебя предупредить, дорогой, что бутербродом ты тут не отделаешься, – рассмеялся в трубку Харкенс.

 – Ладно, вымогатель, грабь приятеля. Тогда пойдем в ресторан и я угощу тебя сочным бифштексом.

 – Вот так-то лучше. Буду через полчаса, – сказал он и повесил трубку.

 Я принялся за изучение бумаги, которую оставил мне Дайер. Генри Видаль жил в Пчрадиз-Ларго, место резиденций самых влиятельных магнатов. Его операциями занимались три банка: в Майами, Парадиз-Сити и Нью-Йорке.

 Адвокатом его был знаменитый Джейсон Шекман, а маклерами были Трайс Сейглер и Джозеф.

 Подойдя к Сью, я сказал:

 – Навещу Роду, а потом заскочу с Харкенсом в ресторан.

 Она утвердительно кивнула головой.

 Выйдя из отеля, я направился в магазин готового платья «Тренди Мисс», где Рода работала старшим продавцом. Она была свободна и, сидя на стуле, просматривала журнал «Все для женщин».

 Мы были женаты вот уже более двух лет. Я познакомился с ней в Бостоне, где был управляющим местным отделением нашего агентства путешествий.

 Торговая фирма «Тренди Мисс», где служила Рода, имела отделения в любом крупном городе и отеле. Через некоторое время мы поженились. У нее была однокомнатная квартирка неподалеку от меня, и я часто отвозил ее домой на своей машине после работы. Она была молода, красива, весела и в меру сексуальна.

 «Мы сможем кое-что сэкономить, если будем жить вместе», – сказала она однажды.

 К этому времени мне уже порядком надоело жить одному. Я подумал, что, женившись на ней, может быть, сумею забыть Валерию, которая увлекла меня четыре года назад. Так мы и поженились. Вскоре я сделал первое печальное открытие. Внешне очень эффектная, великолепно одетая для работы. Рода совершенно была неприспособлена к домашнему быту. Она не могла терпеть какую-либо домашнюю работу, она даже постель избегала застилать. Пришлось для этой цели пригласить женщину. Питались мы только в кафе. Когда меня перевели в Парадиз-Сити, где в отеле «Спениш Бэй» открылось новое отделение.

 Рода также перевелась от своей фирмы в тот же город и в тот же отель. Наш общий доход позволял нам жить безбедно и даже кое-что откладывать: мы даже вступили в местный клуб.

 И, тем не менее, этот брак превратился для меня в скором времени в обязанность, в которой не нашлось места не только чувству, но и простой привязанности.

 – Рода, – сказал я, подходя к ней, – позавтракай сегодня одна: у меня деловое свидание.

 – Хорошо, тогда приходи за мной в шесть, – и она вновь углубилась в чтение журнала.

 Спустившись в бар ресторана, я заказал виски со льдом и спросил у бармена по имени Сэм, слышал ли он что-нибудь о Генри Видале. В ответ Сэм недоуменно пожал плечами.

 Джо Харкенс опоздал на пять минут. Это был плотно сбитый человек невысокого роста, примерно моих лет, за веселыми глазами которого угадывался ум и цепкая деловая хватка. Я сразу перешел к делу.

 – Только что у меня был клиент…

 – Знаю, – сразу же перебил он меня. – В прошлом он был и нашим клиентом.

 Могу тебе посочувствовать только. Когда я узнал, что он закрывает у нас счет, я чуть не подпрыгнул от радости.

 – Перестань дурить, Джо!

 – Я совершенно серьезен. Клей. Тебе может показаться странным, когда радуются, теряя клиента, который приносит фирме доход в двести тысяч долларов в год. Однако это именно восемнадцать месяцев, пока сидели на моей шее. Да, да, не смотри так удивленно. Они все время требуют кредита на шесть месяцев, погашая его с пятипроцентной скидкой. Этот Верной Дайер – тот еще тип! Из-за него я потерял лучшую секретаршу, которая вынуждена была бросить работу, так как совершенно не могла с ним работать. Его надо было все время ублажать. Без конца у него рекламации: то ему не нравится одно, то другое, один раз даже пришлось опротестовать в суде один встречный иск. Он никогда ничем не доволен.

 – А что ты имеешь в виду, говоря, что Дайера надо все время ублажать?

 – Он никогда не приходит в контору, всегда настаивает на встречах в самых фешенебельных ресторанах, предпочитая обсуждать все вопросы за изысканными блюдами с выпивкой. Счет при этом за съеденное и выпитое он всегда оставляет мне. За год мне это обошлось в четыре тысячи долларов.

 Несколько минут мы ели молча, затем я спросил:

 – А Видаль? Что это за человек?

 – Никогда его не встречал. Знаю только, что он живет в Парадиз-Ларго, владеет шикарной яхтой, разъезжает на «роллсе» и утопает в долларах.

 Вращается только в самом изысканном обществе, имеет красивую жену.

 – На чем же этот Видаль делает деньги?

 К этому времени Харкенс уже разделался с копченой осетриной и с благодушным видом откинулся на стуле.

 – Он незаменим для сильных мира сего.

 – Что ты имеешь в виду?

 – Он создал универсальную коммерческую организацию. Более двухсот человек работают на него. Они шныряют по всему свету. Этим и объясняются такие огромные расходы на путешествия. Половина этих людей разъезжает по свету, вступая в контакты с производителями сахара, кофе, добытчиками нефти, цветных металлов и многого другого. Другая половина охотится за теми, которым это нужно. Затем Видаль сводит эти две группы заинтересованных людей, помогая им найти друг друга, посредничает, организует многомиллионные сделки и отхватывает большие куски от сделок, получает хорошие комиссионные.

 Неплохое дело наладил, а? Он знает, у кого что есть, и знает, кому это можно предложить. На днях я прочел в газете, что Ливия закупила у Англии несколько устаревших миноносцев. Держу пари, что за этой многомиллионной сделкой стоит Видаль.

 Я был потрясен. Я никогда и думать не смел о таком – бизнесе.

 – Дайер просил подготовить ему расписание рейсов…

 Харкенс поднял руку.

 – Можешь не продолжать: я тебе сам их назову: Токио, Иоганесбург, Гонконг, так?

 Я удивленно посмотрел на него.

 – Он охотится за мной. Это его первая наживка. Я ему подобрал все, что нужно, но он больше никогда об этих рейсах и не заикался. Когда начнется настоящая работа, Дайер будет тебя каждый раз тащить в ресторан. Просто так он и пальцем не пошевелит.

 – А вообще-то они платежеспособны?

 – Об этом можешь не беспокоиться. Видаль всегда рассчитывается до цента.

 – А в каком состоянии их текущие счета в банках?

 – С этим все в порядке. Мы запрашивали и банки, и маклеров. Все в отличном состоянии. Я даже могу прислать тебе фотокопии счетов, если хочешь.

 – Пожалуйста, Джо, сделай это…

 Принесли бифштексы.

 – Отвлечемся немного, – сказал Харкенс, – слюни текут, глядя на это мясо.

 Некоторое время мы молча жевали, затем он спросил:

 – Что-то давно мы с тобой не играли в гольф, Клей.

 – Если тебе хочется быть битым, то давай поиграем в воскресенье.

 – Отлично, встречаемся в девять.

 Так как Рода в воскресенье вставала только к полудню, у меня после игры оставалась еще уйма времени, вполне достаточно для того, чтобы, вернувшись домой, успеть приготовить завтрак.

 После кофе мы расстались. Уже садясь в машину, Харкенс сказал:

 – Если захочешь узнать что-нибудь еще о Видале, позвони. А вообще. Клей, откровенно говоря, мне тебя жаль.

 Вернувшись в бюро, я позвонил помощнику генерального директора нашего агентства в Майами, Хемфри Мэсингему, и рассказал ему о Видале. Он, конечно, слышал о нем.

 – Вот уж никогда не подумал бы, что он может выйти из «Америкэн Экспресс».

 – Харкенс, кстати, не скрывает своей радости по поводу этого. Не нажить бы нам от них неприятностей.

 – Да, но двести тысяч в год. Отказаться от такой суммы… Ради этого, я думаю, можно и потерпеть. Вам, очевидно, придется увеличить штат служащих, так как вдвоем вы теперь не управитесь, раз у вас появился такой клиент.

 – Еще неизвестно, какие он поставит условия. Харкенс говорит, что они почти непосильные: бесконечные рекламации, встречные иски в суде и т.д.

 – Поживем – увидим. Может быть, с нами они будут вести себя иначе.

 – Надо бы навести справки о них в кредитном управлении. Банки не всегда в курсе дел своих клиентов.

 – Если вас беспокоит вопрос, насколько они надежны, то я выясню. – И он повесил трубку.

 Вошла Сью и положила на стол смету на заявку Дайера. Все было сделано безупречно. Я продиктовал ей письмо к Дайеру о том, что их заявка уже оформляется.

 В 18.00 мы закрыли бюро. Попрощавшись со Сью, я отправился в «Тренди Мисс» за Родой. Она должна была скоро закончить, и, в ожидании ее, я немного поболтался в коридоре, пока она, наконец, не спустилась ко мне.

 – Боже мой! Как у меня устали ноги. – Я это слышал каждый день. – Как хорошо тебе. Ты сидишь целый день, а я весь день на ногах.

 Всю эту тираду я пропустил мимо своих ушей.

 – Пойдем вечером в кино? – спросил я, сидя уже в машине.

 – Я просмотрела рекламу – ничего интересного.

 – Ты когда-либо слышала о Генри Видале?

 – Миссис Видаль заходила к нам вчера. Она купила пряжки и брюки.

 – Что она из себя представляет?

 Рода взглянула на меня.

 – Почему ты этим интересуешься?

 – Ее муж открыл у нас счет на двести тысяч в год.

 Большие деньги всегда производили впечатление на Роду, но она никогда не хвалила других женщин, считая, что все они недостойны ее.

 – Она в твоем вкусе – худая и темноволосая, умеет одеваться. Поторопись, Клей, я не хочу попасть под дождь.

 Через час Рода, уже развалившись на балконе в шезлонге, потягивала мартини, просматривая при этом какой-то журнал.

 Я расположился напротив. Зная, что, кроме журналов и тряпок, ее ничего больше не интересует, разговора о Видале и Дайере я не стал возобновлять.

 Как непохожа она была на Валерию. Та вникала во все мои дела. У нее был острый ум, хорошо развитый интеллект и я, бывало, очень часто обсуждал с ней мои дела и получал от нее на этот счет очень ценные рекомендации. Валерия!

 Шесть лет тому назад, когда я заменял Роя Кеннона на посту директора бюро в Бостоне, он, прощаясь со мной в аэропорту, сказал, что ни о чем так не жалеет, как о расставании со своей секретаршей, которая была для него эталоном во всем. И это не было преувеличением. Валерия Дарт заслуживала всяких похвал. Высокая, с длинными, вороньего цвета, волосами, большими голубыми глазами, великолепно очерченными губами – она была красавица, а в работе не имела себе равных. Я влюбился в нее сразу же, но несмотря на дружелюбие она никогда не поощряла меня в ухаживании, даже наоборот сдерживала. Мы вместе работали с девяти утра до шести вечера. У нее была своя машина, и, когда мы прощались после работы, она очаровательно мне улыбалась, махала рукой, садилась в машину и уезжала. Я не занимал места в ее жизни. Она никогда не рассказывала ничего о своих делах вне работы, она держала меня на расстоянии… В меня она вошла как вирус. И знал, что для меня не будет другой женщины ни сейчас, ни позже – никогда. Как-то вечером в пятницу, месяца через три после нашей первой встречи, пригласив ее на танцы, я не смог удержать нахлынувшего на меня шквала чувств.

 – Валерия, – сказал я, – я люблю тебя. Ты не могла этого не заметить. Как бы ты отнеслась к моему предложению стать моей женой. У меня нет большего желания. Я уверен, что мы могли бы быть счастливы… Есть ли у меня шанс?

 Она склонила голову на мое плечо, чтобы я не мог видеть ее лицо. Так мы продолжали танцевать несколько минут, не произнося ни слова. Затем, подняв голову, она улыбнулась мне.

 – Да, Клей, у тебя есть шанс, но мне не хотелось бы этого сейчас.

 – Значу ли я что-нибудь для тебя. Вал?

 – Да, и очень много. – Она поцеловала меня в щеку. – Но не торопи меня, давай немного подождем.

 Я был так счастлив, что не спал всю ночь. На следующий день мне позвонили из главной конторы. Вице-президент компании Райнер хотел видеть меня. Я оставил все дела на Валерию и полетел в Нью-Йорк. Райнер сердечно приветствовал меня и сразу же перешел к делу.

 – Клей, мы решили предложить вам поработать в Европе в наших отделениях: полгода в Лондоне и полгода в Париже. Вместо вас пока поработает Билл Олсон, но после командировки место останется за вами со значительной прибавкой в зарплате.

 Немного подумав, я тут же согласился выехать во вторник.

 – Отлично, – сказал он. – Олсон примет у вас дела в понедельник. Мисс Дарт быстро введет его в курс дела. По-моему, он великолепный работник.

 Перед вылетом из Нью-Йорка я позвонил в Бостон и успел застать Вал перед самым закрытием бюро.

 – Я вернусь в четыре. Вал, – сказал я. – Нам нужно срочно поговорить.

 Встретишь меня в аэропорту?

 – Конечно.

 До вылета оставался еще час. Зайдя в ближайший ювелирный магазин, я купил обручальное кольцо…

 Валерия встречала меня, как мы и договорились.

 – В чем дело. Клей? – спросила она, когда мы уединились в тенистом уголке парка.

 Я рассказал ей о предложении Райнера.

 – Мне очень трудно оставить тебя одну. Вал, – сказал я, – но это поможет тебе принять решение. Я надеюсь, что через год, когда я вернусь, ты согласишься выйти за меня замуж, а лишние полторы тысячи в месяц нам очень пригодятся.

 Она пристально посмотрела на меня.

 – Я буду скучать. Клей.

 Когда я открыл футляр и передал ей кольцо, у нее перехватило дыхание.

 Сделав над собой усилие, она произнесла:

 – Я не могу принять это. Клей, это слишком обязывает. За год многое может произойти. Мне кажется, что я люблю тебя, но мне бы хотелось еще проверить себя.

 Я был очень огорчен, но не показал вида.

 – Это тебя совсем ни к чему не обязывает. Носи его на правей руке. Мне это будет очень приятно. Если ты решишь, что хочешь быть моей женой, наденешь его на левую руку.

 – Какое чудесное кольцо. – Она долго разглядывала его, затем вынула из футляра и надела на средний палец правой руки, потом, наклонившись, поцеловала меня.

 Во вторник мы простились с ней в аэропорту.

 – Жди меня. Вал, – сказал я. – Год – небольшой срок.

 Но все получилось иначе. Я писал ей каждый день, но она отвечала редко.

 Прошло полгода, и я перебрался в Париж. Там, сняв небольшую однокомнатную меблированную квартирку неподалеку от работы, я тут же написал об этом Валерии и сообщил ей свой новый адрес. Три недели от нее не было писем, и я уже начал волноваться. Еще через неделю, когда я совсем уже решился позвонить ей по телефону, пришла бандероль. В ней было кольцо и короткая записка:

 «Дорогой Клей! Я навсегда уезжаю из Бостона. Мне очень тяжело делать тебе больно, но что делать. Я встретила человека, которого полюбила. Надеюсь, ты тоже скоро утешишься. Это случилось так неожиданно. Прости и забудь. Вал».

 Несколько месяцев я не находил себе места. Наконец, вернувшись в Бостон, я спросил Олсона, по какой причине Валерия бросила работу и уехала.

 – Не имею ни малейшего представления, – ответил он. – Сослалась на какие-то личные причины и ушла. Мне оставалось только согласиться. Да и вообще последнее время она была довольно-таки замкнута.

 Прошло четыре года. Боль моя нисколько не уменьшилась. Я отчаянно хотел забыть Валерию и тут встретил Роду…

 – Клей!

 Я вздрогнул. Погрузившись в прошлое, я совсем забыл Роду.

 – Мне хочется есть. Над чем это ты так задумался?

 – Так, ничего особенного, – ответил я. – Пойдем пообедаем.

 Я никогда не говорил с ней о Валерии. Она тоже никогда не спрашивала, была ли у меня какая-либо девушка до нее.

 Мы отправились в кафе, пообедали и вернулись домой.